В большинстве европейских парламентов треть парламента избирается новая, а остальные остаются старые политики, тогда есть возможность передачи опыта – говорит бывший народный депутат Виктор Терен. “Когда сегодня к власти приходят люди, которые совершенно не понимают, что такое государственное управление, я очень скептически настроен против этих так называемых новых лиц”, – рассказал он в интервью журналу “Країна”.
– Идея новых лиц в политике – это ерунда. Мне сделали операцию на сердце: меняли клапан. Сложная операция была. Я видел в больнице, что все мы, пациенты, как один хотели попасть к профессору Руденко из института Амосова. Потому что он имеет большой опыт. Я не хотел попасть к врачу, который только после института. А молодых в политику мы выбираем. Получается, мне мое сердце дороже, чем судьба государства. Ее можно отдать в руки неопытному мужчине, который никогда не занимался делом государственного управления. Даже машину мы стараемся отдать на ремонт мастеру с опытом, а не кому-либо, кто учится. Когда судьба государства будет нам такая дорогая как собственное сердце, тогда не будет того, что мы имеем.
В Верховную Раду каждый раз приходят новые лица. Это, конечно, нехорошо. Потому что в большинстве европейских парламентов треть парламента избирается новая, а остальные остаются старые политики. Тогда есть возможность передачи опыта. Когда сегодня к власти приходят люди, которые совершенно не понимают, что такое государственное управление, я очень скептически настроен против этих так называемых новых лиц. Мне болит государство действительно как собственное сердце.
Те люди, которые принесли независимость на своих плечах, были людьми идеи. Юхновский, Чорновил прежде всего ставили идею независимой Украины. Даже за золотые горы они бы не продали свой голос.
С Чорновилом поступили очень нехорошо. На всех заседаниях фракции к нему придирались то Лавринович, то другие, кто были против него настроены. Когда Вячеслава Максимовича сняли с должности руководителя фракции, из его кабинета в Верховной Раде вынесли и выбросили в коридор даже его тапочки. Он любил, чтобы ноги отдыхали, потому что имел с ногами проблему – в тюрьмах их надорвал. И он мне говорил: “Прощайте им, Виктор. Я им простил. Они не понимают, что делают. Поймут позже “.
Чорновил при всей своей принципиальности остался светлым и даже ласковым. Эта его постоянная улыбка была удивительным контрастом к тому, что делалось в Украине. У него не было обозленности, это была абсолютно светлая христианская душа
В нем была удивительная вещь. Человек прошел тюрьмы, но он не обозлился. А вот возьмите Степана Хмару. Он тоже был в тюрьмах, тоже карался. Но он очень резкий и несдержанный. Такой он. Тюрьмы его сделали еще более жестким и колючим. А Чорновил при всей своей принципиальности остался светлым и даже ласковым. Эта его постоянная улыбка была удивительным контрастом к тому, что делалось в Украине. У него не было обозленности, это была абсолютно светлая христианская душа.
Помню раз выступление одного коммуниста, который сказал пророчески: “Мы сейчас с вами спорим, мы ли это, коммунисты, начали Вторую мировую войну. Но придет время, когда у наших преемников в парламенте не будет таких споров. У них главным будет вопрос денежный “. Так и получилось, к сожалению.
Интервью с Виктором Тереном читайте в журнале “Країна”.
Сессия большого совета Народного Руху Украины выдвинула кандидатом в президенты Украины председателя Львовской области Вячеслава Черновола 1 сентября 1991 года.
На выборах кандидатуру Чорновила поддержали Львовская, Ивано-Франковская и Тернопольская области. Победил Леонид Кравчук.